Крестовые походы были важной частью церковной жизни в средневековой Европе, но они появились далеко не сразу. К формированию этой идеи привело множество религиозных и геополитических факторов, не говоря уже об общественных. Портал medievalists.net рассказал, как крестовые походы стали настоящей институцией.
Институт крестового похода отчасти сформировался из ресурсов, которые предоставлял культурный нарратив христианской «священной войны» — bellum sacrum. По сути, они были кульминацией исторической эволюции этой идеи, и, по мнению историков, прошли три этапа.
Первый был в V веке, когда Августин создал фундамент крестовых походов — идею о том, что сохранение единства христианской церкви служит справедливой причиной для войны. Оказавшись под угрозой со стороны донатистского движения и помня, что христианская доктрина запрещает насильно конвертировать в веру, Августин пришел к выводу, что военная мощь может быть использована для восстановления праведной веры в еретиках, схизматиках и апостатах.
Разрозненные, рудиментарные записи Августина об организованном насилии привели к формированию двух связанных, но отдельных друг от друга течений в средневековом обсуждении войны. «Праведная война», или война, которая развязывается ради борьбы с несправедливостью, и «священная война» — война, санкционированная Богом, где свет борется с тьмой.
Начало второго этапа пришлось на папу Григория I. Моральные цели таких войн расширились до подчинения язычников силой. По факту, Григорий ввел доктрину непрямой миссионерской войны, которая послужила бы фундаментом для распространения веры.
Наконец, первые папы-реформаторы, столкнувшиеся со значительной военной угрозой со стороны исламского мира, провозгласили, что войны можно развязывать по легитимным причинам ради защиты церкви и христианства. Они также первыми начали практику прощения грехов в награду за военную службу против врагов церкви. От этой точки потребовался совсем небольшой эволюционный прыжок, чтобы начать крестовый поход на Палестину в 1095 году.
Данная гипотеза эволюции крестовых походов была предметом горячих дискуссий в кругах историков. И хотя в научной литературе нет консенсуса о том, в какой степени крестовые походы можно считать священными войнами, из всего этого можно сделать три вывода. Во-первых, тема священных войн была важной для геополитического воображения латинской церкви. Во-вторых, священные войны были связаны с духовными наградами и контролировались духовенством.
В-третьих, архитекторы первого крестового похода точно были под влиянием практик и дискурсов священной войны, когда они планировали освобождение Святой земли. А посему логично, что крестовые походы унаследовали многие характеристики священных войн.
Что, в таком случае, можно считать ключевыми чертами крестовых походов? По мнению канонистов, церковь могла объявить «праведную» войну в ответ на определенные проступки, совершенные неверными. В их перечень входили нападения на христианские владения, ущемление законных прав христиан и/или незаконная конфискация их имущества. Единственное, в чем не всегда сходились духовники — считалось ли «проступком» само отрицание христианской веры. Так или иначе, они соглашались, что войны с целью отбития земель, захваченных мусульманами, и для наказания еретиков или врагов церкви, считались праведными.
Помимо этого, участие в крестовом походе считалось одним из способов искупления грехов, особенно для дворян, чья роль в религиозной жизни трансформировалась. Они могли приложить руку к священному насилию против иноверцев, апостатов и других врагов церкви, ни от чего не отказываясь. Начиная с правления папы Григория VII, церковь начала проповедовать, что участие в «определенных войнах» было актом благотворительности, а сражения встали на тот же уровень, что и молитвы, благодетель и пост.
Решающую роль в формировании крестовых походов сыграл византийский император Алексей I Комнин, отправивший послов к совету латинских священников в Пьяченцу в марте 1095 года. Он попросил папу Урбана II мотивировать западных христиан для того, чтобы привлечь больше сил на защиту от мусульманских войск, особенно тюрков, продвигавшихся к Константинополю через Азию.
Урбан II, давно переживавший об этих материях, провозгласил «освободительную войну», чья риторика была аккуратно подобрана для того, чтобы не выходить за рамки реформаторских устоев. В результате огромная военная экспедиция не только освободила Иерусалим, но и привела к созданию ряда королевств в Сирии и Палестине, просуществовавших почти 200 лет.
